через вселенную

"... небо северных стран на пороге Весны", то птицам самое время покидать гнездовища и лететь в Сибирь. В город, в который влюблен, и который очаровывает и завораживает с каждым разом все сильнее.Тихо и кратко здороваться с городом, а потом прыгать от радости, при виде хороших людей, и не верить до конца в то, что ты тут.

Про бал мне сложно что либо сказать - я был просто счастливым идиотом. И даже достаточно много танцующим, к своему удивлению. Но даже если б я просидела весь бал в углу - я не стала бы от этого менее счастливой.

Это было более чем правильно - поехать.

Май кажется бесконечным, пьянящим, дурманящим и каким-то резиновым. Слишком много событий, слишком много всего происходит, очень насыщенный выдался месяц. Другие были не такими: оглянуться не успеешь - месяц кончился, а май был очень длинным.Может, от того, что было много праздников, может, от того, что успела всякая погода поменяется, и одуванчики успели распуститься и отцвести, и деревья, может, от того, что часто ездила домой, и еще успела до Омска скататься. может из-за насыщенный репетиций, почти каждый день ( и все казалось мало), а может потому, что было много завершений. 

Сам месяц на самом деле закончился только вчера, нашим отчетным концертом.Особо внятного вряд ли могу сказать по этому поводу, но все же скажу.

Полонез - сине-зеленое освещение и ни одного улыбающегося лица - отличное начало. Я стою за кулисами, и как последний идиот, улыбаюсь до ушей, в надежде, что меня увидят танцующие и вспомнят про то, что неплохо было бы улыбнуться. Под конец вспоминаю сами.

Настроение, у меня начинает дрожать верхняя губа, растянутая в улыбке. И только когда после первой части уходим вглубь сцены, приходит мысль облегчение "я вижу, софиты не достают так глубоко и не слепят" и успокаиваюсь, дальше случается все само.

Мазурка - после двух без перерыва станцованных номеров третий подряд - физически сложно, костюм тяжелый, сетка подъюбника колет ноги, в голове находится объяснение - ну да, я же не надела панталоны в целях экономии времени (ага, именно та мысль, которая должна быть на сцене, да-да ). Но на мой взгляд, из всех номеров исторички технически мы станцевали его чище остальных  - никаких помарок. Ну, и настроение удалось: и безумные Мишкины глаза, как будто он меня и правда первый раз видит, и довольная Сашкина ухмылка: "ага, вернулась все-таки".

Шалость - нас проперло. Торкнуло очень сильно и всех одновременно. Помню взгляды в зале - удивленные, ошалелые, не верящие. 

Судорожное закулисное переодевание, не добегая до гримерки, 6 рук, беспрекословное подчинение, почти последний номер.

Дом. Встаю в позировку - дрожит нога, он напряжения, боюсь, что это видно, но сделать ничего нельзя. А дальше начинаю танцевать и думаю о том, что наверное зритель не понимает. И бросаю вызов вместе  со всеми. И вот народ собран в палатке, снабжен алкоголем, сигареты у них есть и без меня, курят, дурачатся, прикрытые крылом Большой Птицы, а я могу пойти, побеседовать с братом.  И вот уже почти конец, и четкое осознание того - что они все, там, за моей спиной - моя стая, я за них отвечаю, и не важно, что не все из них птицы.... и тишина в зале после, как будто размышление: "а можно ли вообще аплодировать?"

Вальс. В перерыве - Сашка, судорожно несущий мне воду, петли, которые не застегиваются, и перчатки, неналазящие на влажные пальцы, мысль, что я уже лохматая, несмотря на лак, и раскрасневшаяся, несмотря на тоналку и пудру, что меня уже вообще на люди выпускать нельзя. Шепчу Тане за кулисами - улыбнись, а Саша уже тянет меня - пойдем, пора.

А потом, очередной раз за вечер совершенно безумные Мишкины глаза, когда я иду к нему с огроменным букетом, который еле держу. И внезапно - цветы мне. Потом, в холле, папа, которого я встречаю первый, и который сразу же меня обнимает, хотя вообще не собирался на концерт, и Власта, говорящая "Алинкус, ты молодец, красиво, правда" (и ведь не из жалости или по-дружбе), и общая волна эйфории.

уже потом, переодевшись понимаю, что болит облезлая мозоль, потому что танцевала почти на мясе, что, хочу разобрать голову, заклеенную лаком и забитую шпильками как-то насквозь,что дико хочу есть и спать, но не смогу уснуть еще долго.

Я четко поняла одно: концерт, бесконечные репетиции, закулисная суета, сплотили студию куда больше всех выездов, походов, веревочных курсов. Мы теперь совсем-совсем "свои".

Наверное, надо чего-нибудь настучать про Прагу. НЕ знаю зачем, но раз уж я здесь....

    Особо порадовала растительность - там растет все то же, что и у нас: клевер, ромашка, тысячелистник, осока. Но к этому примешиваются и другие травы, для нас не характерные. Но все вместе(и деревья тоже) делают парки и жилые районы очень уютными и какими-то знакомыми.

     Первые три дня не покидало ощущение, что город игрушечный. Казалось, что вот-вот сам станешь маааленьким гномиком внутри сувенирного шарика с замком и снегом. На смену этому пришел другой глюк: стало казаться, что ты ходишь внутри картин Эшера. Создавалось впечатлеение, что куда бы ты ни ушел, все равно вернешься туда, откуда начал всой путь. Объясняется все это аюсолютно не линейной геометрией и кривыми-кривыми улицами. Но кажется, что бродишь по ленте Мебиуса.

     В общем и целом, я очень довольна тем, что у нас не было ни гида, ни группы. Мы гуляли сколько хотели, где хотели и когда хотели. Я люблю, когда город сам тебе открывается. Когда сам его открываешь. Пусть узнаешь в 10 раз меньше о его истории (и то вряд ли), зато гораздо лучше поймешь его душу. Увидишь то, что никогда не заметил бы пробегая в толпе, и почувствуешь то, что невозможно ощутить за несколько часов постоянно льющейся на тебе информации. То, что покажет и откроет тебе город, когда привыкнет и примет тебя, будет самым лучшим, самым неповторимым, самым сокровенным. В этом отношении Прага была к нам милостива.